Келмерил Брин придерживался строго установленного порядка вещей. Каждый раб, которого он покупал, в тот же день подвергался порке кнутом во дворе его замка, экзекуция продолжалась от одного до трёх часов — в зависимости от личных качеств раба, то есть от меры его независимости. Для битья Брин или его кастелян использовали влажную верёвку с узлами, она регулярно проливала кровь, но редко калечила. К огромному удовлетворению и гордости Брина, за всё время только нескольких рабов пришлось пороть больше одного раза. Память о первом дне и первых днях других рабов оставалась с ними на всю жизнь.

Когда Брин купил своего первого раба-босмера, он приказал своему кастеляну пороть его не дольше часа. Существо, которое Брин назвал Добом, казалось куда более слабым, чем остальные его рабы — аргониане, каджиты и орки. Доб вряд ли мог работать в шахтах или на полях, но, казалось, был достаточно презентабелен для работы по дому.

Доб выполнял свою работу спокойно и вполне сносно. Брину порой приходилось наставлять его на путь истинный, лишая еды, но это было самое суровое наказание. Когда гости появлялись у него на плантации, их очень впечатляло это экзотическое и элегантное добавление к домашней прислуге Брина.

— Эй ты, — сказала как-то Генета Илок, не особенно знатная, но всё же благородная дама из Дома Индорил, когда Доб подал ей бокал вина. — Ты родился рабом?

— Нет, седура, — с поклоном ответил Доб. — Раньше я грабил на дороге таких же милых дам, как вы.

Компания разразилась громким смехом, но Келмерил Брин навёл справки у торговца, продавшего ему Доба, и обнаружил, что раб не соврал. Босмер раньше был разбойником с большой дороги, хотя и не особо известным. Потом его поймали и в качестве наказания продали в рабство. Казалось очень необычным, что тихоня Доб, который всегда уважительно опускал глаза в присутствии хозяев, оказался преступником. Брин решил спросить об этом своего раба.

— Ты, наверное, пользовался каким-то оружием, когда грабил всех этих пилигримов и купцов, — Брин усмехнулся, увидев Доба со шваброй.

— Да, седура, — кротко ответил Доб. — Луком.

— Разумеется. Говорят, вы, босмеры, умело обращаетесь со стрелами, — Брин подумал ещё мгновение и затем спросил: — Так ты хороший лучник?

Доб кивнул.

— Ты будешь обучать моего сына Водилика стрельбе из лука, — сказал хозяин после очередной паузы.

Водилику было двенадцать лет, и он был не в меру избалован своей матерью, последней женой Брина. Мальчик был совершенно не приспособлен к бою на мечах, он боялся порезаться. Это сильно уязвляло отцовскую гордость, но этот изъян, казалось, не препятствовал мальчику стрелять из лука. Брин приказал своему кастеляну достать хороший лук, несколько колчанов стрел и расставить мишени в диком поле рядом с плантацией. Через несколько дней начались уроки.

Первые несколько дней хозяин следил за Водиликом и Добом, чтобы убедиться, что его раб знает, как учить мальчика. Он был доволен, увидев, что сын изучает методы натяжения тетивы и различные позиции. Однако надо было заниматься и своими делами. У Брина оставалось время только на то, чтобы убедиться, что уроки продолжаются, но что именно там происходит, он не знал.

Прошёл месяц, только тогда вновь всплыл вопрос об этих занятиях. Брин со своим кастеляном просматривали учётную книгу плантации и дошли до различных домашних расходов.

— Тебе также необходимо оценить, сколько мишеней нуждается в починке.

— Я уже сделал это, седура, — отвечал кастелян. — Они в полном порядке.

— Как это? — изумился Брин. — Я знаю, что мишени разваливаются после нескольких точных попаданий. После целого месяца занятий от них ничего не должно было остаться.

— В мишенях нет даже дырок, седура. Посмотрите сами.

Так вышло, что в это время как раз проходил урок. Брин пошёл через поле и увидел, как Доб направляет руку Водилика, а мальчик целится в небо. Стрела взлетела, описав дугу, пролетела над мишенью и упала на землю. Брин обнаружил мишени, как и сказал кастелян, в отличном состоянии. Ни одна стрела не попала в цель.

— Хозяин Водилик, вы должны дальше отводить правую руку, — говорил Доб. — и правильно отпускать тетиву, если хотите, чтобы стрела взлетела высоко.

— Высоко? — зарычал Брин. — А что насчет меткости? Разве что мой сын тайно обучается убивать птиц, а не нормально стрелять из лука.

Доб смиренно поклонился:

— Седура, сначала Хозяин Водилик должен научиться обращаться с луком, а потом только думать о точности. В Валенвуде мы долго учились, глядя на дуги, описываемые стрелами на разных уровнях и при разном ветре, и только потом пытались попасть по мишеням.

Брин побагровел от ярости:

— Я не идиот! Мне следовало знать, что не стоит доверять рабу обучение моего мальчика!

Хозяин схватил Доба и толкнул его к дому. Доб опустил голову и пошёл покорной, шаркающей походкой, которой он научился за время службы. Водилик, по лицу которого текли слёзы, попытался пойти за ним.

— Оставайся здесь и тренируйся! — прорычал его отец. — И пытайся попасть в цель, а не в небо! Ты не вернёшься в дом, пока в центре этой проклятой мишени не будет хотя бы одной дырки!

Мальчик в слезах вернулся к своим упражнениям, а Брин потащил Доба на двор и велел принести кнут. Доб неожиданно рванулся в сторону и попытался забиться в щель между бочками, стоящими в центре двора.

— Прими своё наказание, раб! Мне не стоило щадить тебя, с того самого дня, как я тебя купил! — заорал Брин, снова и снова опуская кнут на спину Доба. — Я проучу тебя! Больше никаких уроков и никакой работы по дому!

С поля донёсся голос Водилика:

— Я не могу! Отец, я не могу попасть!

— Хозяин Водилик! — закричал в ответ Доб так громко, как только мог, голос его срывался от боли. — Держите левую руку прямо и цельтесь немного восточнее. Ветер переменился!

— Прекрати лезть к моему сыну, — завопил Брин. — Ты будешь работать на рисовых полях, если раньше я не забью тебя до смерти! Как ты того заслуживаешь!

— Доб! — снова захныкал мальчик где-то вдалеке. — Я всё равно не могу попасть!

— Хозяин Водилик! Сделайте четыре шага назад, цельтесь на восток и не бойтесь брать выше! — Доб отбежал от бочек и укрылся под повозкой у стены. Брин кинулся за ним, осыпая его ударами.

Стрела мальчика плавно пролетела над мишенью и продолжила набирать высоту, достигнув пика на уровне дома, а потом пошла на снижение, описав удивительной красоты дугу. Брин почувствовал во рту привкус крови, и только потом понял, что в него попали. Он осторожно поднял руки и нащупал наконечник стрелы, торчащий из горла. Он посмотрел на Доба, скорчившегося под телегой, и ему показалось, что он заметил лёгкую улыбку на лице раба. В последнее мгновение перед смертью Брин увидел лицо другого Доба, грабителя с большой дороги.

— В яблочко, Хозяин Водилик! — провозгласил Доб.

Вождь Отробара собрал своих мудрецов и сказал: «Каждое утро я нахожу десять овец из моего стада зарезанными. В чём причина?»

Фангбит Военачальник сказал: «Может быть, чудовище спускается с гор и поглощает твоё стадо».

Горик Целитель сказал: «Может быть, новая болезнь тому виной».

Берна Жрец сказал: «Надо принести жертву Богине, чтобы она спасла нас».

Мудрецы принесли жертвы, и, пока они ждали ответов от Богини, Фангбит отправился к Наставнику Джольтерегу и сказал: «Ты научил меня, как сделать дубину Золии и как обращаться с нею в бою, но теперь я хочу знать, когда разумнее всего будет применить моё искусство. Подождать ли мне, пока ответит Богиня, или пока подействует лекарство, или идти охотиться на чудовище, которое живёт в горах?»

«Не важно когда, — ответил Джольтерег. — Важно только где».

И тогда Фангбит взял свою дубину и пошёл через тёмный лес к подножию Великой горы. Там нашёл он двух чудовищ. Одно, всё в крови стада вождя Отробара, вступило в бой с ним, его подруга бежала. Фангбит не забыл о том, чему учил его наставник, о том, что важно только «где».

Он ударил чудовище в каждую из пяти важнейших точек: в голову, пах, горло, спину, и грудь. Пять взмахов и пять ударов, и чудовище было убито. Оно было слишком тяжёлым, чтобы его можно было взять с собой, но Фангбит всё равно ликовал, возвращаясь к Отробару.

«Я говорю, что убил чудовище, пожиравшее твоё стадо», — вскричал он.

«Как ты докажешь, что убил какое-то чудовище?» — спросил вождь.

«Я говорю, что спас стадо своим лекарством», — сказал Горик Целитель.

«Я говорю, что Богиня спасла стадо, смилостивившись после принесённых мною жертв», — сказал Беран Жрец.

Два дня подряд стадо оставалось нетронутым, но на утро третьего дня ещё десяток овец нашли зарезанными. Горик Целитель начал искать новое лекарство. Берна Жрец приготовил новые жертвы. А Фангбит снова взял свою дубину и пошёл через тёмный лес к подножью Великой горы. Там нашёл он другое чудовище, всё в крови стада вождя Отробара. И начали они бой, и снова Фангбит не забывал о том, чему учил его наставник, о том, что важно только «где».

Пять раз он ударил чудовище в голову, и оно обратилось в бегство. Преследуя чудовище, он ударил его пять раз в пах, но оно бежало. Через лес бежали они, и Фангбит ударил чудовище пять раз в горло, но оно бежало. Добравшись до поля Отробара, Фангбит ударил чудовище пять раз в спину, и оно бежало. И тогда вождь и его мудрецы в крепости услышали, как ревёт чудовище. И там они увидели того, кто крал стадо вождя. Фангбит же ударил чудовище пять раз в грудь, и оно было убито. И устроили тогда великое празднество в честь Фангбита, и больше не страдало стадо Отробара. Джольтерег же обнял своего ученика и сказал: «Наконец-то ты понял важность того, где наносить удар».